Часть первая

Сегодня говорим о нереальном. То есть о King Crimson. И конечно, Роберте Фриппе.

При подготовке текста для этой радиопрограммы вдруг понял, что она растянется на 2-3 части минимум из-за необыкновенной обильности, точнее, насыщенности и, так сказать, ахматовской интертекстуальности материала. Слишком взаимосвязана жизнь группы с необычайными изменениями 60 – 70-х в музыке вообще и в бытийных, повседневных перипетиях в частности. Да и свои пять копеек хочется вложить в повествование: критические и чисто человеческие. Музыковедческие. Думаю, слушатели и любители джаз-, прогрессив-рока от этого выиграют.

Вообще встреча с «кримсонами» была для нас, битло-панк-рокерских советских пацанов с самодельными гитарами наперевес, с запрещёнными патлами, в ругаемых всеми клёшах и жёлтых носках – встречей со стеной. Для кого – стеной непонимания, отчуждения. Для кого – откровения. А для кого пророчеством. Но не буду изъясняться за других. Скажу за себя.

До настоящей – умопомрачительной! – пинфлойдовской «Стены» оставалось совсем немного времени, но тем не менее…

Я, полностью упакованный «хиппарь», – тёртые джинсы, фирменная футболка, кожаные мокасы. И, что важно, упомянутые выше разноцветные носки (всё в единственном экземпляре), уверенно переходил из разряда «дворовых балалаечников» в ряды джазовых грамотеев. Уча по нотам(!) незабвенную бразильскую «Тико-Тико» для поступления в музучилище.

После блатных трёхгрошовых аккордов люди, наяву слабавшие «школьные» положняковые регтаймы Питерсона, считались у джаз-роковой братвы небожителями. А щекастые очкарики, ничтоже сумняшеся замахнувшиеся на Диззи, понимаете ли, нашего Гиллеспи – почти богами. Несмотря на то, что играли они светокосмические его фразы в шесть, семь раз медленнее.

И вот тут-то – раз! – «Кинг Кримсон».

Что это? Начало, конец. Гердеровское «вчувствование», невозможность чего-либо. Борьба с пережитками прошлого… Либо мост, за которым кроется собственная лазурная гавань с собственной творческой яхтой и парусами, наполненными неведомым смыслом стихии полифонических сигнатур.

Да, то было в середине семидесятых. Почему столь поздно? – спросите вы. Мол, первый альбом – In the Court of the Crimson King – вышел в 1969-м.

Ну, ведь пока вышел – там, за железным занавесом, хм. Пока, неведомыми тропами, дошёл до СССР. Да и я, чессговоря, не сын советского дипломата, чтобы с пылу с жару получать вновь испечённые западные новинки. Да к тому же дикий провинциал. Деревня, отстой. Коему не подраться вечером на танцплощадке – досадное упущение. Да-с.

Дисками отоваривался, как все, в магазине «Мелодия». Отстояв нехилую очередь. Волна спекуляции нагнала-накрыла поздней – под конец 70-х. Когда я смело уже играл по нотам и вовсю сдирал по ночам катушки Фриппа с его меллотронными завываниями. Если только можно назвать «сдиранием» похабный чёс, игру на разваливающейся деревяшке с колками.

Позже, незнамо как, в доме появился достославный «Урал». Сейчас вызывающий тошноту и ужас. Тогда же это был верх отечественной звукоснимательной мысли и мечта клубных эротоманов. Под конец года списывающих в утиль, причём абсолютно законно, домкультуровские «ионики», электрогитары и барабаны, организовывая подпольные репетиционные студии по подвалам, чердакам и сараям. Откуда, словно пчёлы из улья, выполз в дальнейшем могучий советский рок 80-х. С «Секретом», Цоем и БГ во главе.

Впрочем, советский джаз-рок пробивался ещё тяжелей. История козловского «Арсенала», можно сказать, исключение из правил, – говорящее лишь о несгибаемой воле к жизни самого Алексея Семёновича.

Кстати, вот его отзыв о развитии «кримсонов»:

«Концептуальные представители прогрессив-рока, такие как Рink Floyd или King Сrimson, начинавшие в андеграунде, в контркультуре, прошли период коммерческого успеха в поп-бизнесе, но навсегда остались звёздами арт-рока, теперь уже классического жанра, частью Культуры. …Тогдашний европейский (особенно английский) рок характерен тем, что он отражал рост интереса молодёжи к истории культуры, в частности, к европейскому средневековью. Ориентация на американскую, во многом «чёрную» культуру сменилась освоением своих традиций, своего фольклора».

Пертурбации с составом группы у англичанина Фриппа, недавно ради музыки бросившего серьёзный экономический факультет в курортном Борнмуте, начались сразу вслед отмеченному альбому. Вернее, сразу после создания ансамбля, называвшегося в 68-м по-другому: Giles, Giles & Fripp. Ну а что вы хотели от двадцатилетних хиппи: каждый искал лучшей доли есссно.

Выпустив первый диск, сбегает клавишник МакДональд. Который, пошуршав по андеграундовским сусекам, останавливается позже в американской Foreigner. Конкретно и безукоризненно роковой. Без изысков.

Неплохой выбор, скажу я вам, друзья. Учитывая мультиплатиновый состав, переплюнувший ой-ой каких монстров хард-рока. Учитывая композиции «Cold as Ice», «Feels Like the First Time». Молчу об «Urgent» и «I Want To Know What Love Is»… Ну да ладно. Речь не о них. Да и это чуть дальше по времени, чем наш рассказ.

Вокалиста и басиста Грега Лейка бесстыдно уводят Эмерсон с Палмером в ELP. Помню, ещё ходила шутка-перифраз насчёт Emerson, Lake & Palmer: «Эмерсон лёг. И помер».

Таким образом, второй состав Кинг Кримсон выглядит следующим образом: собственно Фрипп. Потом Майкл Джилс. Лейк (чисто вокал). Брат Майкла – Питер (басуха). Клавиши – Типпет. Мэл Коллинз – деревянные духовые.

К слову, именно тогда повсеместно стали добавляться духовые инструменты. Соответственно менялась оркестровка и общее звучание. Одним из первых придумку с дудками воплотил Джонни Мэйолл в Bluesbreakers. В 1966 году. Затем ненадолго возник Colosseum. Роберт Фрипп в данном отношении – новатор. Наряду с Keef Hartley Band, Air Force, Soft Machine.

Уже в молодости Фрипп, окромя музыки, тянулся к научным техно-изысканиям в области звукоизвлечения, в области инноваций и будущего развития компьютерного семплирования. Кстати, знаменитая задержка звука под названием «фриппертроника» – его рук дело.

Тогда же попал, – не зря и не с кондачка, – под влияние расползающейся по миру, набиравшей обороты школы маэстро Гурджиева.

Не он один. В том же гурджиевском трансформационном соусе были замечены мультиинструменталист Кит Джаррет. Также автор неувядающей Мэри Поппинс – Памела Трэверс. Многие другие.

К третьему альбому родоначальников «Кримсон» – братьев Джилзов – увы, уже нет.

Барабанщик Майкл тоже найдёт неплохое применение – в связке с экс-гитаристом Genesis Энтони Филлипсом.

Фрипп набирает новых музыкантов.

Которые, вот как бывает, соскакивают с рельс тотчас после 3-й студийной записи – «Lizard» (1970). Отметившейся участием Джона Андерсона – вокалиста группы Yes, ровесницы «кримсонов». Я бы сказал больше: предвестницы Queen. Полноправных, полноценных продолжателей и интерпретаторов как «квинов», так и самих «кримсонов». А в чём-то, – например, в долгожительстве, – переплюнувших и тех, и других одновременно.

Но об этом, дабы не быть многоречивым, позже. В следующих программах. Спасибо! ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>